(no subject)

Метерлинк какой-то, ей Богу!

Лежат на полочках, висят, парят в воздухе - гениальные стихи, романы, симфонии, песни, научные открытия. Для каждого столетия своё хранилище.
Наверное, в промежутке между зачатием и рождением успевают туда сунуть нос нерождённые младенцы кое-что увидеть, услышать, а главное, запомнить дорогу.

И всё, что там висит, - радуется: надежда на воплощение. Куда они теперь денутся! Вот читать-писать научатся и выведут нас из хранилища. Как миленькие выведут. Все остальные станут старательно жизнью наслаждаться, размножаться, спать, страдать, конечно, а эти - наши. Будут по ночам безжалостно скрести свои пылающие головы и записывать, зарисовывать, волноваться, хорошо ли расслышали, рассмотрели. А потом удивляться: неужели я это всё создал?

А те бедняги, которые не в ту замочную скважину заглянули (бывают и в небесной канцелярии ошибки), им хуже всего приходится. Если в предыдущее столетие попали, придётся им колесо всю жизнь изобретать или магнетизм открывать, чудики, одним словом.

А тем, кто в грядущее какое-нибудь столетие по ошибке запоролся, хуже всех придётся. Им сами трудно понять, что они там записывают, срисовывают, слышат, а что говорить об окружающих! Окружающие от них шарахаются, тех в пример приводят, которые магнетизм открывают: вот, мол, Леонардо, посмотри, Козлов изобретает себе колесо и не трогает никого.

А главное, скучно им среди людей, даже среди заглянувших в правильную комнату. Поговорить не с кем.